“По пути на работу изможденный заключенный падает в снег, но советский вооруженный охранник подгоняет его длинным штыком и заставляет идти дальше.”
“Сломленный человек как этот заключенный зовется dochodziaga, что можно перевести как ‘on his last legs’. Этот человек сломлен плохим отношением в лагере. Он все время носит с собой ведерко в призрачной надежде получить дополнительную порцию супа.”
“Больного заключенного, попросившего отгул, ‘убеждает’ отказаться от просьбы ‘офицер по моральному духу’ в лагере Красный-Уголок [Krasnyj-Ogolok]. Это ‘комната отдыха’, где заключенным преподают коммунистическую культуру.”
“Прикованных к постели заключенных стаскивают с их грубых деревянных нар охранники и заставляют строиться на работу. Заключенные спят в своей изодранной одежде прямо на досках в зданиях, никогда не обеспеченных нормальным отоплением.”
“Заключенных на работе заставляют на руках переносить огромные камни, поскольку концентрационный лагерь не может обеспечить своих трудящихся рабов никакими инструментами, кроме киркомотыг и маленьких лопат. Только охраннику (слева) достается тепло от костра.”
“Конец путешествия для нескольких тысяч заключенных, которых неделями везли в вагонах для скота, наступает, когда они маршем направляются к лагерю через сибирскую деревню. Больных и изможденных (справа) пихают ногами пока они ни встанут и, шатаясь, ни пойдут дальше.”
“Вход в лагерь это грубо украшенные ворота в высоком деревянном заборе. Картина над воротами должна изображать локомотив, быстро мчащийся по путям, построенным несправедливо заключенными.”
“Женщины в лагере включают проституток, уголовниц и приличных женщин, оскорбивших советское правительство. Живя за колючей проволокой, они теряют всякое чувство стыда и достоинства. Девушка слева сменяла свою блузу на хлеб.”
“Женщины также трудятся на работах, которые в большинстве стран предназначены только для мужчин. Этих изможденных заключенных концентрационного лагеря в районе лесозаготовок каждый день заставляют копать, возить землю и носить огромные бревна, тогда как рядом с непоколебимым лицом без дела стоит красногвардеец.”
Кажется, никому в России неизвестная серия рисунков. Некоторый сюрреализм подписей проистекает, видимо, во-первых, из того что на момент публикации пан Кованко очень ограничено владел английским, а во-вторых, из того что американский редактор совершенно не понимал советские реалии, но правил текст без колебаний во благо публике.
https://igor-alla.livejournal.com/539707.html
